Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
После разгрома шестой танковой немцам потребовалось всего три дня на корректировку планов и подтягивание сил. Продолжая наступление, они без особых усилий смели жидкие заслоны, оставленные у них на пути греческим командованием. Перед Салониками напоролись на спешно, но с умом организованную оборону и вынуждены были остановиться. На правом берегу задержать их было некому. Колонны танков и мотопехоты за два дня докатились до морского побережья, разрезав территорию Греции на две неравные части. Командование даже придерживало головные полки, опасаясь повторения недавних контрударов.
Когда фронт пришел в движение, Алексей сумел провести свой отряд, к которому присоединились несколько групп отходивших от границы пехотинцев, между колоннами фрицев – те слишком тяготели к дорогам и не двигались по ночам.
Котовский гнал людей днем и ночью, в полдень давал несколько часов подремать и снова шагал козьими тропами за очередным уроженцем здешних мест. Вымотанные люди спешили, не обращая внимания на постоянную боль в измученных мышцах, и все равно опоздали – на несколько часов, на десяток километров. Когда с вершины очередного холма открылся вид на залив и близкие уже предгорья, по приморскому шоссе уже двигались серые коробки танков, тарахтели мотоциклы, качались ряды касок в кузовах автомобилей и бронетранспортеров. Бойцы вслед за командиром осели в жесткую траву, ругань на двух языках отличалась словами, но полностью совпала по эмоциональности. Нужно было подниматься и уходить из опасного места, но сил на это не осталось. Вдруг один из греков зашипел, как змея, припал к земле и вытянул руку к морю.
Потом земля дрогнула, между вершиной холма и забитым гитлеровцами шоссе чудовищный взрыв поднял в небо кучу земли, щебня и дыма. От грохота заложило уши. Камни и осколки долетели до притаившихся котовцев, но никого не зацепило.
Артиллеристы идущих от Салоник кораблей изменили прицел, следующие залпы накрыли шоссе. Холм под ногами подпрыгивал, дорогу затянуло дымом, в реве и грохоте совершенно не слышны даже собственные восторженные вопли. Техника крутой склон не одолела, выбравшиеся из-под обстрела немцы – смогли. Тех, кого не прибрали осколки снарядов, достали пули выходящих из окружения бойцов – стреляли, не опасаясь, что их кто-нибудь услышит. Корабли прекратили обстрел и ушли дальше вдоль берега, через какое-то время оттуда вновь долетел грохот канонады.
Котовский сразу понял – моряки подарили им шанс, упускать который – преступление. Еще не рассеялся вонючий тротиловый дым, а он уже бежал к шоссе, размахивая автоматом. Тогда он не удивился тому, сколько немцев выжило после такого обстрела – некогда было, его отряд сумел использовать те минуты, которые требовались врагу, чтобы прийти в себя. Сидящих, лежащих и потерянно бродящих вокруг разбитой техники фрицев перебили быстро, не отделяя здоровых от раненых.
Алексей метался вдоль разбитой колонны, пытался найти уцелевшую технику. Разбит, разбит, опять разбит – броню танков пробивали даже осколки тяжелых снарядов. Сорванные башни, разорванные гусеницы, искореженные катки… Угодивший в воронку двенадцатидюймового снаряда танк с большими белыми цифрами 114 на башне показался капитану подарком богов – всего несколько вмятин на броне, распахнутые люки.
Двигатель завелся с третьей попытки.
– Товарищ капитан, еще один можно поднять, там только несколько траков в гусенице заменить…
– Валяй, – кивнул Алексей и принялся раздавать команды.
К своим они выбрались не шайкой изможденных голодранцев, а как приличные люди – колонну из двух бронетранспортеров, броневика и нескольких грузовиков сопровождали три танка – «единичка» и два «чеха» Во главе колонны, над небольшим легковым автомобилем, похожим на мыльницу, развевалось греческое знамя. По пути пришлось несколько раз столкнуться с выжившими после обстрела немцами, но у Котовского были танки. Стычки лишь увеличили количество трофеев.
Котовский встает, вытирает руки куском ветоши и снова оглядывается на свой танк. Выкрашенный родной зеленой краской боевой конь не имеет тактических номеров. Вместо них на башне намалеван белый гусь, а чуть ниже старательно выписано собственное имя машины – «Ян Жижка». В свое время старый гусит наводил ужас на германских феодалов. Почему бы чешскому танку не делать того же? Вот только снаряды кончаются… Если бы британское командование послушало его тогда и рискнуло контратаковать немцев! Раздавить передовой полк, может быть парочку, хотя бы на день-два занять территорию, собрать все, что могло пригодиться! Английский полковник, к которому его все-таки пропустили, внимательно выслушал, покивал, похлопал по плечу и предложил:
– Успокойтесь, капитан, выпейте чаю. У меня превосходный чай, настоящий цейлонский. Или русский предпочитает виски?
Русский не хотел чаю, хотел отхлестать уважаемого союзника по щекам, взять за шкирку и ткнуть носом в то, что творится перед его передним краем. Сдержался.
Дорогая тетя!
Наконец долгое и утомительное путешествие закончилось, я на фронте. Видимо, командование противника внимательно отслеживало мои перемещения – получив информацию о прибытии такого героя, устрашилось и прекратило наступление. Оценив мои выдающиеся способности, руководство бригады не смогло найти соответствующую им должность, видимо, потому, что место командира уже занято, и направило молодое дарование для связи к союзникам. Нужно отметить, что греки и сравнительно немногочисленные здесь русские дерутся гораздо лучше французов и прочих голландцев – по крайней мере, никакой молниеносной войны у Гитлера в Греции не получилось. После месяца боев фронт держится, отрезанные в Салониках части не собираются капитулировать, являя собой пример, которому не стыдно следовать и подданным Его Величества.
Должен признаться, новая должность вполне мне подходит – вы же помните, что более всего мне нравится наблюдать за людьми и событиями. В последние дни у меня для этого имеется обширнейший материал, совершенно отличающийся от всего того, что доводилось видеть прежде.
Подразделение, в котором я оказался, имеет недолгую, но довольно бурную историю. Это остатки частей, которые во время майских боев оказались в тылу наступающих немцев. Мало того, что у них хватило выдержки и смелости не сложить оружия – они смогли прорваться к нашим частям, в силу удачно сложившихся обстоятельств захватили при этом довольно много трофеев. Греческое командование решило не разбрасывать их, а сформировало моторизованное подразделение, пополнив людьми и трофейной техникой. Столько металлолома в одном месте я не видел даже на городской свалке Лондона! А эти люди не опускают рук, пытаясь превратить итальянских уродцев во что-то боеспособное. Мало того, у них многое получается.
Интереснее всего, конечно, люди. Три десятка русских, пара сотен греков, несколько сербов, есть даже один итальянец. Все – добровольцы. До сих пор не могу понять, как они умудряются находить общий язык. Подозреваю, что дело в командире. Это настолько необычный человек, что для подробного описания потребуется отдельное письмо. Возможно, когда-нибудь я все-таки попытаюсь изложить свое мнение о нем на бумаге – если наконец смогу понять. Жесткий, почти жестокий, во всем, что касается службы совершенный тиран. И при этом весь состав батальона буквально влюблен в него, слушают, как бога, заслуживший его похвалу целый день ходит счастливым. Он русский, из СССР, коммунист, кадровый офицер, воевал в Финляндии и с итальянцами в Албании. Послушав его рассказы, понимаешь, почему в Киренаике с приходом немецкого корпуса так резко изменилась обстановка. В боях с итальянцами мистер Котоффски (так зовут командира батальона) командовал ротой. Командовал хорошо, прославился, имеет много наград. С декабря по май его рота потеряла несколько танков. В боях с вермахтом он потерял половину экипажей и всю технику за двое суток, тетя.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
